баяны от кота пешехода

[Dr.Help]

Пьянопись, эпизод первый
Конечно все были пьяные.... Нет, не так... Каждый из нас напоминал своим моральным и физическим состоянием те чурбаны из которых впоследствии папа,мать его так , Карло лепил Буратину.
Было это заседание кафедры теоретической проктологии и прикладной комбинаторики приурочено к какой-то очередной х-не типа дня рождения любимой собачки Патриса Лумумбы, либо чего-то еще такого. В общем, шесть тел в абсолютно невменяемом состоянии типа полный "аллес цугундер" старательно пытались конвертировать себя из состояние "в говно", вынуть морды из тазиков олифье и наконец-таки допить оставшиеся несколько кило водовки. Время уже было часам эдак к трем ночи, выпито было уже немало и праздничный стол напоминал Сталинград сорок третьего года, тока бляттть, уже фашистов не было и все танки пропили. Наши юные, полные прекрасных порывов души не могли смириться с тем, что на кухне есть еще не допитая водка, сознательно припрятанная в холодильничек. Вставать и идти за ней было в лом, а выпить хотелось, соответственно какая-то пьяная скотина из числа присудствующих выдала идею кинуть монетку и проигравшему идти ажжж на кухню за жЫвительной влагой. Как самому несомненно удачливому выпало идти мне. Встав из-за стола под легким креном порядка сорока пяти градусов относительно горизонта, я предпринял невьебенно героическое усилие и выпал в коридор по направлению к кухне.


Аки сраный мячик для пинг-понга я пересчитал все стенки коридора и все углы, по дорогу ввалившись в сортир, типа гальюн. Там и обнаружился пару часов утерянный для общества Саша-Пестец, который упершись тем местом, где обычно у приматов типа лоб, в бачок унитаза, с закрытыми буркалками старательно и ссо струйкой слюны свисающей с его отвисшей нижней губы, негнущимися пальцами ковырялся в районе ширинки пытаясь ёё расстегнуть.
Этим глубоко интеллектуальным и безусловно развивающим занятием сей индивидум занимался по всем признакам уже достаточно давно и безрезультатно о чем свидетельствовало недовольные слегка слышные блеяние и кряхтенье. Поглумившись пару минут с этого абсолютно невменяемого потомка приматов прямо, но плохоходящих и муфлонов из семейства парнокопытных я продолжил свой путь в сторону кухни попутно рикошетя отвсех стенок и углов.
Аллелуйанах! Я на кухне, стол завален тарелками с обьедками, а во главе стола тарелка типа тазик с исконно-и-невьебенно интеллигентской пищей советских инженеров - пюре с сардельками... бля, не лезет... ладно... холодильник....о... литра....поворот.... обратно за стол... И тут меня просто осенило! Весь алкоголь выветрился из остатков моих мозгов за считанные мгновения, потому что его место заняла ИДЕЯ!!!
Я как заправский потомок Чингачгука-Пучок-Перьев-В-Сраке на цыпочкам возвращаюсь к кухонному столу и улыбаясь от предвкушенния просто мега-западла так, что ебало чуть не трескается, двумя пальцами хватаю сардельку и тихо сопя начинаю пробираться в сторону места оправления естественных ненадобностей, судорожно сжимая запотевший литр водки в другой руке...
Саша-Пестец не обманул моих подлых ожиданий, это жЫвотное все еще мычало, пускало слюни и ковырялось в районе паха. Прекрасно... Я аж залюбовался этим дитятем природы, но время не ждет. Подкравшись к нему сзади на цыпочках едва дыша от напряжения я подсовываю ему в его коряки сардельку. Спустя мгновение я слышу Сашино облегченное "ЫЫЫЫЫЫЫ...." и вижу как на его пааантовых джинсах ооооочччень быстро возникает ооооочччень мокрое пятно....
Самое сложное в тот момент было не заржать и тихо сьебаться, что я быстро и сделал. Вваливишь в комнату где проходила пьянка с непробиваемо сурьезным и сосредоточеным ебалом напоминающим радиаторную решетку трактора "Бялорусь" я выставил на стол литруху водофки и с умным видом начал сгребать со стола румашки... И в этот момент ЭТО и произошло...
Тарзан, Кинг-Конг и баба Дуся с первого этажа, что торгует на первом этаже самогоном со своими воплями просто нервно курят в углу. Этот вопль напоминал брачующиеся крики тон-тон манкутов, которым в самый ответственный момент в задницу засовывают горячий паяльник и медленно и тщательно его там проворачивают со скоростью тридцать оборотов в минуту.
Пестец влетел в комнату с выпученными глазами бэшенной крэвэтки, держась за причинное место обеими руками и продолжая верещать во всю мосчь своих немаленьких легких. В мокрых штанах сие начало истерично наматывать круги по комнате не переставая вопить, чем произвел немалую суматоху среди мирно спящих в салатах френдов. Когда его наконец удалось поймать, усадить в кресло и влить в него порядка половины килограмма водофки он немного успокоился и выдал наконец нечто более-менее осмысленное: "Я это... того... писать... а оно...того... это... бульк... в унитаз... и плавает там.... розовое..... ыыыыыы.... это...того..."



Пьянопись. Эпизод второй
Мы пили... опять.... долго, нудно, старательно и результативно...
Очередной день очередного граненого стакана. Нашу мужественную компанию сизоносых бакланов на этот раз разбавлял и женский коллектив. Половина женского населения той юрты, где проходило изничтожение спиртных запасов Родины возникла из небытия (то биш хрен знает кто их пригласил, кто они вообще такие и что они тут делают), но как истинным мачам нам это не мешало их старательно пытаться развести на интим. Об этих героических попытках на этот раз и пойдет речь...

Лёлик - хозяин этого алкогольного притона был божий одуванчик, чем все наша гоп-компания беззастенчиво и пользовалась. Все праздники, хуяздники и просто побухать - всё это приходилось выносить на своих хрупких плечах этому молодому человеку в добровольно-принудительном порядке. В тот вечер Лёлику "повезло" несказанно - он воспылал глубочайшими чуйствами к одной из неизвестно как приблудившися к нам женских единиц. Его ни на секунду не смущал тот факт, что его предмет воздыханий был по крайней мере в полтора раза его крупнее и габаритнее и своими внешними данными напоминало боевого гнома. Ёё лицо не обезображенное интеллектом навевало мысли о бренности бытия и о том, насколько недавно всё таки человечество спустилось с пальм, а ёё макияж вызывал непреодолимое желание стукнуть ёё по лбу чем то тяжелым, дабы весь слой пудры, пыли и штукатурки толстым ровным слоем покрывающим ёё фейс отпал одним куском, точно сохранив и передав все выпуклости и впуклости ёё морды лица. Аки макака-резус балансируя на ручке кресла в котором восседал сие состредоточие его сердечных порывов, Лёлик старательно пожирал свой предмет воздыханий глазами и втихую подливал водки в ёё бокал с вином, в общем всеми доступными способами старался охмурить, напоить и развратить сию ошибку генетики.
Спустя пару часов Лёлик, успев попутно нажраться сам до состояния до состояния близкого к горизонтальному, всё таки решился действовать и подхватил свою пассию под ручку и скорчил выражения ебала, должное изображать по его мнению на тот момент из себя возвышенность и интеллигентность (больше всего это было похоже на выражение лица хронического имбецила страдающего запором и инурезом одновременно) и попытался удалиться у "нумера" (типа спальня). Весь честной народ уже несколько часов с неподдельным напряжением, затаив дыхание и даже забыв на некоторое время про водку следил за развитием сюжета. Слегка пошатываясь и периодически свисая друг на друге наши влюбленные голубки ввались в спальню, предусмотрительно прикрыв за собою дверь.
В комнате воцарила гробовая тишина. Потом кто-то нервно сглотнул и громким шепотом спросил: "Вы ЭТО видели? Она же его расплющит." Народ призадумался, промолчал, дружно вздохнул, выпил и еще раз призадумался. Спустя некоторое время по одному, по два мы начали перемещаться под дверь спальни. Оттуда были слышны скрипы, шуршание и бубнения, должные были изображать из себя страстные вздохи возлюбленных и спустя буквально мунуту-две воцарилась гробовая тишина. Полная. То есть совсем. Прилипшие ушами к двери юнные адепты вуайеризма в особо извращенной форме были разочаровалы до глубины души. И вот в результате длительных и бурных совещания, в процессе которого было выпито еще энное количество горючесодержащей жидкости, было решено что всё таки стоит заглянуть внутрь и удостовериться, что подлое жЫвотное таки не задавила своими телесами нашего маленького и хрупкого Лёлика.
Сказано-сделано. Дверь была не заперта и проникновение в святая-святых состоялось. Улицезревши картину все глубины морального и физического грехопадения Лёлика мы встали пораженные на месте. Лёлик спал. Совсем. На ней. Тоже совсем. Сверху неё. Топлесс. Оба. И храпят.
Интимом тут и не пахло... Не вынесла душа поэта...На ум приходили асоциации с эпической картиной типа "Ледовое поёбище" или скульптурной группой "Геракл разрывающий пасть писающему мальчику" или на худой конец "Слон и Моська". Постепенно народ выйдя из ступора начал потихоньку ржать и комментировать увиденное. Тут кое-кому пришла мысль над ними пошутить и это была наша первая и последная ошибка. И моя. Потому что, став в позу Наполеона при Ватерлоо, я зловещим тоном обьявил: "Есть идея... Собирайте деньги..." В результате спустя пару минут собрав энное количество дензнаков самого различного достоинства, два гонца были отправлены в ночь к ближайшему круглосуточному ларьку за ингридиентами.
Вдохновленные идеей столь подло нагадить ближнему своему доброходы буквально примчались обратно через десять минут, приобретя на все деньги нужных нам материалов. Закатав рукава и ехидно ухмыляясь мы взялись за работу. Работа спорилась, конвеерным методом мы распаковывали презервативы, разворачивали их и наливали в каждый из них немного кефира. Спустя пару минут всё для претворения нашего стебно-злобно-подьебного плана было готово.
Ввалившись в спальню, где мирно похрапывали наши ни о чём еще не подозревающие влюбленные голубки, мы принялись артистично разбрасывать "использованные" приборы нумер два по комнате. Саша-Пестец, печально известный вам по первой части истории, даже исхитрился забросить один на люстру, откуда отныне гандон свисал едва покачиваясь как сопля на ветру перемен, которые грядли в жизни мирно дрыхнущего без задних ног Лёлика. Спустя несколько минут все декорации были готовы, остатки кефира живописными пятнами покрывали кровать, пол и стены спальни. Пестец расстарался и с ебалом, которому позавидовал бы сам Пикассо, этетично взмахнув рукой посадил пару кефира пятен на потолок. Для антуражности.
Спать уже не хотелось никому. Все предвкушали грядуший подьеб. Уже начало светать, мы потихоньку попивали водочку, рассказывали вполголоса анекдоты и нервно
поглядывая в предвкушении стеба, старательно прислушивались ко всем звукам доносящимся со стороны спальни. Внезапно из спальни донеслось громкое мычание, прерванное грохотом. Это Лёлик упал. Два раза. Сначала с тушки того боевого мамонта на кровать, а потом с кровати на пол. Громко.
И воцарилась гробовая тишина. И лишь только спустя пару минут открылась дверь ведущая в спальню и мы наконец увидели ИХ!
Гаргантюа и Пантагрюель это сказки, Рабле надо было увидеть бы живописную картину представшую пред нашими залитыми алкоголем глазами. Глаза Лёлика казалось вот-вот выдавят стекла натянутых на нос очков, дыбом стоящие во все стороны волосы, судорожные движение его лапок, рефлекторно пытяющихся проверить наличие гениталий наместе. Оно. Шагом матерого кавалериста, враскоряку, кряхтся и судорожно с испугом озираясь, это дитя прерий с силой прижимало одним копытцем свою футболку, стыдливо прикрывая свои груди, отвисшие почти до уровня пупка. Второй же рукой она, как и Лелик пыталась незаметно наощуть изучить то место, где находяться гениталии. Несостыковка их физического состояния и огромного количества вещественных доказательств держала их в ступоре. Учитывая то, что предстало пред их похмельными очами, у Лёлика его мужское достоинство уже должно было давно достичь состояния исписанного в хлам огрызка карандаша, а входящее отверстие жЫвотного должно было напоминать пусковую шахту межконтинентальных баллистических ракет раздолбленное нашим похотливым кроликом Лёликом.
Тут вступил хор мальчегов-зайчегов восхвалявший то какие звуки и какие амлитудно-частотные колебания выдавали эти "сексуальны маньяки". "Вы нам всю ночь спать не давали!", "Лёлик так ты типа мачо!", "Как вы всю ночь стонали и скрипели!", "Лёлик, а зачем ты у нас у всех презервативы собрал?"
Выражение лица Лёлика и без того напоминавшее суслика которого переехало велосипедом два раза для верности, с каждой секундой выражало всё больший и больший слегка пришибленный ахуй. Он растерянно блеял, непроизвольно хватал свою амур за руку, которой она держала футболку и по всей видимости пытался под ней спрятаться. Картина была фееричной. Онаоно-же (ненужное зачеркнуть) пыталась безуспешно в свою очередь спрятаться за Лёликом.
Мы просто погибали от хохота, глядя на эти акробатические номера вытворяемые этими наивными представителями чукотской молодёжи. В общем массированная псехологическая атака в нашем испонении имела успех. Спустя десять минут воспевания осанны парочке этих половых гигантов в очах Лёлика появился "огонь джихада", он как можно шире расправил свои худенькие плечи и гордо взглянул на свою жерту. Жертва глубокой алкогольной интоксикации и подлых планов Лёлика, вяло икнула попыталась собрать в кучу глазенки и втихую сьебаться куда нибуть с глаз долой. Но момент был утерян, Лёлик поймал клин. Всё! Аллес капут! Газенваген полный! У нашего сексуального маньяка даже и мысли подозрений не возникло, когда мы взяли на себя ответственность прибрать в спальне. Спермотоксикоз затуманил его светлы очи...
Спустя два месяца они расписались и Лёлик выпал из нашей компании. Непосредственно перед свадьбой какая-то сцуко таки проболталась о том как его тогда развели и он подло не пригласил нашу веселую компашку гламурных падонков в загс.